Маленькое извинение: тема мною поднималась, но по каким-то причинам удалилась. Поэтому дублирую с некоторыми дополнениями.
Липкое к современности имя Солженицына, которое, можно сказать, по состоянию на день сегодняшний вольно и невольно вызубрил практически каждый россиянин, словно важный экзамен по арифметике, — на днях вновь всплыло на информационной поверхности. Казалось бы, дело обычное, к громкой фамилии Солженицына мы уже успели попривыкнуть в последние десятилетия, начиная с его скандального выдворения в 1964-м году! Но если в последние годы, приличия ради, на всех официальных уровнях его вдове Наталье Дмитриевне просто давали возможность поплакать и выговориться, включая аудиенции с премьер-министром и президентом, то на днях нас известили теперь уже о конкретных действиях, - в октябре месяце на ремонт солженицынской усадьбы, расположенной, как известно, в Кисловодске, власть придержащие распорядились выделить 9 миллионов рублей.
Переваривая в голове эту, словно пищу, информацию, невольно размышляешь: да что ж в том необычного, что люди добрые решились в очередной раз увековечить русского писателя? Хорошее дело, давно бы пора! Но если бы дело обстояло именно так... Ведь по широким российским далям, основательно погрязшим в нищете, в последнее время наметился какой-то бум солженицынский — идет повсеместное прославление его имени, школьные учебники буквально переполнены подробностями мук его творчества. Однако поклонникам творчества этого писателя, в авангарде которых гордо выступает его активная вдова, этого по-прежнему мало. Как живущему в анекдотах богачу, у которого, какими бы обильными заработки его не были, постоянный недостаток средств... Поклонники Солженицына очень недовольны, что школьниками самым тщательнейшим образом не анализируется бессмертный «Архипеллаг ГУЛАГ». Дело дошло до того, что имя Солженицына сталo выноситься на второе место после Пушкина, минуя всех остальных классиков: Гоголя, Лермонтова, Чехова, Тургенева... Прямо об этом, конечно, никто не говорит. Но давно ли, за исключением юбилейных дат, мелькали их имена? Редко. Зато Солженицын в самых различных позах звучит постоянно. Поэтому от такого его непомерно высокого возвеличивания меня, извиняюсь, оторопь берет.
Ведь никто сегодня не плачется, что из школьных учебников за давностью времен напрочь вычеркнулись имена Нарежного, Всеволода Иванова, Велимира Хлебникова... Многие памятные места, имевшие отношение к классике, давно залепились густым бурьяном, камни старинных усадеб разрушены-изувечены. Но мы отчего-то закрываем на это глаза и лишь начинаем обливаться горькими слезами, когда дело касается Солженицына.
Безусловно, критиков Солженицына сегодня имеется несусветное множество, ровно как и его поклонников, особенно среди привыкших ностальгировать по прошлым советским временам зюгановских коммунистов, краснознаменных активистов «Трудовой России». Животная их ненависть к Солженицыну всем давно известна: они винят его во всех смертных грехах, так как он шел против Советского Союза, против Сталина, занимался разложением советского человека. Но никто из критиков не старался по иному посмотреть на его творчество. А между тем это довольно интересная и должным образом необследованная тема.
Один мой друг, известный журналист и большой любитель русской литературы в разговоре со мной высказал одно престранное замечание по поводу Солженицына: «Александр Исаевич — не писатель. Он неплохой, очень способный публицист, и не более! Литература — явление более сложное!» Я, конечно, с этим не мог тотчас согласиться: как же, лауреат Ноболевской премии. «Архипелаг» я, конечно, читал, считал его сущей публицистикой, но были, как мне казалось, у него бесценные художественные творения — такие, как, например, «Один день Ивана Денисовича» или «Матренин двор». И вот, на днях довелось перечитать эти его художественные произведения. Действительно публицистика! Никаких метафор, никаких образов (что, безусловно, является наиглавнейшим в литературе)... сплошная публицистика! Тексты Александра Исаевича ничем, как мне показалось, не лучше, чем десятки ура патриотических романов, что публиковались в таком явном изобилии в перестроечные 80-е в в «Нашем современнике», «Юности», «Знамени»...
Объяснение всему этому буму находится простое: Солженицын просто стал заложником политической ситуации. Поднимаемая им тема просто пришлась к месту Западу, где ощущалась острая нехватка советских реакционных оппозиционеров. И он стал Ноболевским лауреатом! Сегодня становится очевидным: напиши Александр Исаевич свой «архипелаг» не о «гулагах», а о какой-нибудь российской глуши, - так и остался бы безвестным. Он получил популярность такую же, как и Анатолий Рыбаков, затронувший затасканную тему репрессий своим романом «Дети Арбата».
В общем, если Солженицын и писатель, то точно не классик, если говорить метафорами членов Политбюро, "пушкинского типа".
С того момента, как окончил свой жизненный путь господин Солженицын и буквально все телевизионное и газетное поле всколыхнулось вселенским землетрясением, разразившись громким «плачем ярославны» по умершему писателю и публицисту, незаметно промелькнули два года. За это время по кладбищам России похоронили десятки одаренных наших писателей, включая Вознесенского и и Аксенова, чьи произведения, бесспорно, обладали значимостью повыше солженицинской... Так уж сложилось в нашей истории. Но никаких скорбных соболезнований президента или премьер-министра, как это, в частности, было с Ноболевским лауреатом, здесь не наблюдалось... Не тот масштаб, не солженицынский!
В заключение хотелось бы привести однажды высказанные соображения советского писателя-диссидента Войновича, озвученные как-то на одной из пресс-конференций. А напомнил он следующее. Как-то раз, прочитав его рассказ «Для пользы дела», он разочарованно ответил: «Рассказ очень слабый...» На него обрушился гвалт критики. «Как ты можешь так говорить?! - стыдили его. - Это же Солженицын!!!»
Комментарии, как говорится, излишни. За последние десятилетия мало что изменилось: поклонение, культ личности Солженицына, наметившись при Ельцине Борисе Николаевиче, не исчез. Я, конечно, не против уважительного отношения к неплохому публицисту и автору нескольких рассказов. Но зачем его ставить на один уровень с Пушкиным и выше классиков 18-го, 19-го и 20-го столетий?