Кто?
Входная база на восточноевропейском пространстве – в Сарском и Тимерёво. Где у нас меря и скандинавы.
Сарское мы уже разбирали. Тимерёво же представляло собою неукрепленное поселение и могильник с огромным количеством норманнских вещей. Временем основания поселения можно считать конец VIII века – да-да, эту же самую «эпоху III яруса». Датирующим признаком является найденная здесь серебряная монета Идриса II конца VIII столетия.
Поскольку в Тимерёво никогда не было фортификации, зато есть богатейшие клады восточных монет, перед нами - чисто торговое поселение, зависимое от укреплённого Сарского городища… Поэтому Тимёрево – торговая фактория, окружённая ремесленым посадом, населённым представителями местных племён…
Но «фишку держат» тут явные скандинавы:
На некрополе раскопано порядка 400 курганов. Преобладают сожжения, свойственные варягам, но есть и «трупоположения» (то есть обычные погребения, но в ладьях). Среди находок – лепная керамика, фибулы, мечи, копья, стрелы, арабские монеты. В числе мечей найден один с клеймом «Ульфберт», сделанный на Рейне. В керамике среди простых лепных горшков, характерных для финно-угров, удалось выделить чисто варяжские сосуды, что для Восточной Европы редкость (понятно, что предметы роскоши варяги везли с собой, но не тащить же глину). Как и на Сарском городище, в инвентаре попадаются не только варяжские, но и финно-угорские, и славянские вещи. Чем глубже в материк, прочь от моря, тем плотнее варяги смешивались с местным населением (финно-уграми) и взаимодействовали со столь же пришлыми славянами…
Среди интересных находок – знаменитая шахматная фигурка с рунами, которые ряд товарищей пыталось прочесть по-славянски, и выходило то ли «ладья», то ли «конь». А в общем – фантастика. На самом деле, в том числе на материалах Тимерёвского монетного клада в науку вошло такое явление, как рунические граффити на восточных монетах. Поскольку монетами занимались нумизматы, не склонные к сантиментам, в общем все знаки удалось правильно понять и расшифровать – это или имена, или символы варяжских богов.
Вот так.
Ну, а главная база приёма – Готланд. Где у нас мери нет, но есть скандинавы.
Один важный рынок оборота – северная Германия и Польша. Там у нас западные славяне и скандинавы.
Другой вакжный рынок оборота – Пруссия. Там у нас пруссы.
По-моему, всё ясно. Общее звено здесь – скандинавы. При всём желании ни пркссов, ни западных славян не причислишь к транзитёрам – к сожалению, вдоль рек-дорог нет их соответствующей археологии. Меря есть, да, - но нет следов того, чтобы меря завозила серебро на Готланд.
И мы, таким образом, видим: некие скандинавские рекоплаватели занимались транзитом серебра с Востока на Север как минимум с конца 700-х годов.
Интересно, за век занятий этим бизнесом могли здесь сформироваться специалисты именно по данному виду бизнеса именно в данном регионе? И если да, то не появлялось ли у них желания обеспечивать надёжность своего предприятия – как в отношении обеспечения безопасности, особенно со стороны конкурентов, так и в отношении сотрудничества с местным населением?
Примечательно при этом вот ещё какое обстоятельство. При всём том, что неких скандинавов, вполне вовлечённых в окружающую среду восточноевропейского транзитного пространства, мы видим с конца VIII века, настоящие богатые захоронения скандинавского типа появляются здесь только через несколько десятилетй - в IX веке, даже в его второй половине. Это везде так: в Киеве, в Гнёздово, где –
- найдено 7 кладов, исключительно 10 века, и все богатые погребения, в том числе и в знаменитых Больших курганах - 10 век, -
- и вообще, здешние -
- около 2900 курганов в нескольких группах, 2 укрепленных поселения типа городищ и несколько неукрепленных поселений – селищ... связаны с периодом от конца IХ в. до начала ХI в.
И вывод остаётся сделать только один: кем бы ни были начальные, «местные» скандинавы, но они себе особых богатств не снискали, и на Ниццу и Лазурный Берег себе не заработали. Самодеятельность. А вот на волне, поднятой «Рюриком», сюда прибыли ребята уже серьёзной феодальной организации. Конунги, хёвдинги и прочие члены структурированного общества. Словно слухи о восточных богатствах однажды перевалили за некий рубеж принятия решения, и на восточный путь вывалился некто серьёзный, решивший подмять его под себя. И если раньше по Аустрвегу русили себе северные транзитники, хотя знающие и специализированные именно на этом промысле, то теперь сюда прибыли другие – и именно поселиться.
Ну и, наконец, ещё более низкие «этажи»-слои. Именно в них археологи фиксируют появление первых скандинавов на территории будущей Руси:
В I ярусе с древнейшей дендродатой 753 г. открыты три жилища каркасно-столбовой конструкции, с очагом в центре (т. н. «большие дома»). Очаг делил внутреннее пространство дома на три поперечные, а ряды столбов поддерживавших кровлю на три продольные части… Такая конструкция жилья близка североевропейскому халле… Однако точных аналогий ладожским жилищам пока не найдено.
Последнее обстоятельствов свете имеющихся пока у науки данных объяснить сложно. То, что это скандинавы, доказывается не только северным обликом жилья, но и инструментарием в находившейся рядом с жилищами кузнечно-ювелирной мастерской. И не только её:
Набор индивидуальных находок характеризует культурный облик первопоселенцев определенным образом. Овальная скорлупообразная фибула, языковидное кресало, колесовидные бляшки, фрагмент железной гривны из перевитого дрота, фризские костяные гребни, бронзовое навершие с изображением Одина, наконец, т.н. «клад» инструментов находят аналогии в североевропейском круге древностей.
Однако отчего они построили здесь не совсем традиционные дома, неясно. Возможно, такая традиция всё же существовал где-то в Скандинавии, но просто пока ещё не раскопана. Возможно, придя на сырое место возле Волхова, поселенцы сделали поправку на местный климат. Возможно, судя по гребням, пришельцы происходили из неких смешанных этнически мест – скажем, с датско-фризского пограничья. Но одно понятно: это именно пришельцы, потому как их строения не продолжают ни одной местной традиции.
Во всяком случае, у археологов –
- нет сомнения, что первыми обитателями Ладоги были люди, среди которых доминирующее положение занимала группа норманнов. Представляется, что она была немногочисленна и достаточно монолитна. Наряду с мужчинами в ней были женщины и, вероятно, дети. Носители иных культурных традиций если и были в её составе, то занимали далеко не ведущее место. Создаётся впечатление, что перед нами поселение одной общины. Полукруговая (может быть и круговая) схема застройки с включённой в неё мастерской, отсутствие обособленных жилищно-хозяйственных комплексов, малое число домов, а соответственно и их обитателей позволяют рассматривать Ладогу 750–760-х гг. скорее как отдельную единую усадьбу, чем как поселение – зародыш города.
Но важно: эти люди пришли в Ладогу раньше славян!
Те появляются лишь спустя примерно десяток лет. И появляются весьма драматическим образом:
Смена построек I яруса постройками II яруса связана с появлением в нижнем течении Волхова новой группы населения. Изменение домостроительных традиций и планиграфии застройки, прекращение работы кузнечно-ювелирной мастерской, выпадение и не изъятие «клада» инструментов подчеркивают отсутствие преемственности в жизни поселения на этом этапе. По всей вероятности, не позднее рубежа 760–770-х гг. скандинавская колония прекратила существование в связи с продвижением в Нижнее Поволховье носителей культурных традиций лесной зоны Восточной Европы.
После этого Ладога приобретает во многом славянский облик. Этот тот самый III ярус, во время существования которого появляются первые свидетельства организации «восточного транзита». Таким образом, полагаю, первую колонию норманнов в Ладоге не следует считать чем-то большим, нежели изолированное явление. Это был, скорее всего, просто поселенцы, добравшиеся до этих мест в рамках действительно широко развернувшегося в ту эпоху колонизационного движения скандинавов. Будучи уничтоженными, эти люди не оставили после себя свои традиции.
Но вот дальше, и уже совршенно независимо от этнической принадлежности жителей Ладоги, город оказался на пути транзитного движения серебра с Востока. Кто и при каких обстоятельствах открыл этот путь, мы не знаем и вряд ли узнаем. Предполагать можно что угодно. Что, скажем, один из первых скандинавских поселенцев в Ладоге узнал, что через Волхов открывается путь на сказочный Восток, а наличие по пути непуганной пушнины и непуганных потенциальных рабов деалет такое путешествие рентабельным. И позвал северных вооружённых родичей поучаствовать в предприятии. Или что некие булгары или даже арабы добрались до этого места опять же в погоне за мехами. Или что некие норманны, прослышав, что в Ладоге «люди нашего языка» живут, решили через этот опорный пункт выйти на Аустрвег и посмотреть, правду ли говорят сказители про сакральную Асию – родину богов Асов…
В общем, можно гадать невозбранно. Археологических следов на этот счёт не имеется.