дневник девочки 1946 года. Продолжаю приводить некоторые фрагменты. Расшифровка проведена Натальей (http://lunteg.livejournal.com/) - огромное ей спасибо! Будущее в прошлом (есть наверно такая грамматическая форма).
Писала вчера в Москве, но пришла мама и не дала кончить. Сегодня уже 25/VIII, час дня, в Болшево. Наши все и Серовы уехали за грибами в лес. Я заболела. Собственно, чувствую себя не так уж плохо. Голова уже не болит, но зато горло <...> еще дает себя знать. Какое счастье! Наконеч-то я одна и могу спокойно писать. Настроение сейчас паршивое, совесть мучает за нехороший поступок. Вошла я сейчас к Инне в комнату за ручкой (она разрешила взять), смотрю -- лежит дневник ее, мне, конечно, очень хочется узнать, какого она обо мне мнения. Откровенно говоря, больше меня ничего не интересовало и я ничего не читала, кроме того, что относилось ко мне... Она подробно описывает мою внешность, пишет, что очень портит меня нос, из-за него даже нельзя определить, какое у меня лицо, длинное или широкое. И еще очень портит живот, который я выпячиваю, правда, здесь она меня не винит, а говорит, что это от того, что я ношу на руках Иринку. К величайшему моему удивлению, говорит, что у меня красивые ноги, об этом я слышу в первый раз, <...> и скорее наоборот, переживаю, что они слишком тонкие. Надо, однако, сказать, что Инне очень нравятся худые девушки, может быть, поэтому ей и понравились мои ноги. Украшают меня волосы. Нравится ей моя подвижность, во мне на все много энергии. Я не мелочная, не жадная (как моя мать), так и пишет. Она считает, что между мной и (Инной) ей есть много общего, и несмотря на то, что между нами большая разница в годах (6 лет), она находит со мной общий язык. В то же время она пишет, что я похожа на всех остальных современных девушек, тогда как Инка резко выделяется из их среды, и что мне очень неприятно слышать. Я ей нравлюсь, меня, так же, как и ее, легко вызвать на откровенность.
"Побыв с ней час, два -- она может понравиться", -- говорит она, и здесь же замечает: "Не буду знакомить ее с Юркой, а то еще влюбится". Ну, это она, конечно, так, смехом. В отношении ребят, во взглядах на жизнь и т. п. она считает, что я развита больше, чем надо в мои годы или, как она выражается, "опытнее Иры". Да, чуть не забыла: "Она старается быть взрослой, и это к ней идет". И, наконец, самое главное и неприятное, то, что меня так задело и тронуло, что я просто не знаю, как хотя бы немного это загладить, и что, к сожалению, правда: "Ее основной порок, -- говорит она, -- то, что она очень мало читала, она не любит Гоголя". "Как можно не любить книгу, тем более Гоголя, в наши годы?!" -- удивляется она. "В ней нет ничего умного, она почти не развита для девушки". Да, это, конечно, очень и очень неприятно, она задела меня "за живое", тем более, что я сама прекрасно знаю, что это мой основной недостаток. Меня только удивляет, что неужели это так ярко бросается в глаза? Я сопоставляю себя и Иру, ведь она читала очень много, а особенно умных изречений я от нее никогда не слышала. Я вовсе не хочу сказать, что она глупая, я прекрасно знаю, что она, может быть, развитее меня и т. д., но в чем же конкретно это развитие выражается? Вот этого я не понимаю. Я перебираю всех своих подруги и прихожу к выводу, что во всех в них нет ничего умного, я, конечно, не имею в виду Канинскую, Тарееву -- эти девочки действительно развитые и начитанные: они могут разговаривать на любую тему, они знают уже сейчас много того, чего <...>, может быть, я и не буду знать. Но не должны же мы сейчас читать лекции и рассуждать философски на какие-нибудь политические темы, если мы с этим делом вообще еще в жизни не сталкивались?.. А может быть, я не права? Лучше не стоит углубляться, а то я приду к какому-нибудь глубокому выводу. Да! Еще Инча замечает, что я уже теперь правильно смотрю на жизнь, и если бы я больше читала, то вообще понятия у жизни у меня были бы более полные и правильные. Вот какие дела, мой милый друг! Тебе, наверное, тоже не нравится, что твоя хозяйка такая пустая, глупая девчонка... неправда ли? Ну что ж!.. Я все-таки не жалею, что прочла. По крайней мере, теперь знаю хоть некоторые свои грехи, которые прежде всего бросаются людям в <лицо> глаза, буду стараться от них избавиться. Кроме меня, она пишет об Ире, но ничего особенно характерного нет.