Мифологи констатируют
общераспространенность сюжета о Потопе, исключая мифологии народов Африки,
Австралии, Японии, где этот сюжет отсутствует и представлен случайно. Как
отмечает В. Н. Топоров, «многообразные варианты темы Потопа демонстрируют
сложную картину смешения сведений о реальных потопах с более поздними сюжетами,
возникшими уже в силу чисто мифологической логики». Согласно исследованиям Дж.
Дж. Фрэзера, обнаружены следы сказания в Вавилонии, Палестине, Сирии, Фригии,
Индии, Бирме, Вьетнаме, на многих островах Индонезии, Филиппин, Андаманских
островах, Тайване, Камчатке, Новой Гвинее, Австралии, островах Меланезии,
Микронезии и Полинезии, среди множества индейских племён от Огненной Земли до Аляски
(учтена почти сотня версий). Однако такие сказания практически отсутствуют в
Африке (кроме занесённых европейскими миссионерами), Восточной, Центральной и
Северной Азии и редки в Европе (встречаются в Древней Греции, Уэльсе, среди
литовцев, трансильванских цыган и манси).
Весьма распространена
концепция, согласно которой именно Ближний Восток был центром, откуда
расходились различные версии сюжета о Потопе, прежде всего, в смежные ареалы –
западноевропейский и южноазиатский. Так, предполагают, что именно семитский
вариант сказания о Потопе оказал влияние, к примеру, на греческий миф о
Девкалионе и Пирре, спасшихся во время Потопа, устроенного Зевсом. Однако в
греческой версии, в отличие от ближневосточных, Потоп лишен вселенских черт и
служит этиологическим объяснением начала эллинской цивилизации. В некоторых
культурах сюжет о Потопе, в отличие от библейского, имеет эсхатологический
смысл и связывается или с полной гибелью мира (древнеиранская версия, где
наряду с водой мир уничтожается огнем, холодом, снегом), или с его гибелью в
конце гигантских мировых циклов (как в представлениях индуизма, где в конце
каждого из четырех мировых периодов – юга – Потоп уничтожает мир). К подобной
версии принадлежит и пересказанный Платоном миф об Атлантиде. Как утверждал
знаменитый религиовед М. Элиаде: «…мифы о космических катаклизмах очень
распространены... Из них самые распространенные – это мифы о потопе...».
Истории Потопа не имеет
параллелей в египетской или ханаанейской литературе, что представляется весьма
примечательным обстоятельством, особенно, если мы вспомним о том существенном
влиянии, которое они оказали на религию и литературу Израиля. С другой стороны,
мы не можем не обратить внимания на известный параллелизм соответствующих
месопотамских историй с ветхозаветным повествованием. Израиль не мог
заимствовать эти концепции в ассирийский период (с IX по VII столетие до Р.Х.),
поскольку ассирийцы были воинственным и малокультурным народом, или в период
вавилонского плена (VI век до Р.Х.), поскольку наиболее существенным следствием
плена стало растущее стремление израильтян отделить себя от их языческих
покорителей. Наиболее обоснованной представляется точка зрения, в соответствии
с которой истории о творении, рае, потопе, Нимроде (Быт. 10:8) и вавилонской
башне (Быт. 11) были принесены из Месопотамии самими патриархами. Разумеется,
самой известной из них является история о великом потопе, затопившем все земли
и уничтожившем все живое, пережить который смогли единственно обитатели Ноева
ковчега. Наиболее древняя из датированных клинописных вавилонских табличек с
рассказом о потопе относится к 1637 г. до н. э. и, таким образом, оказывается
значительно старше библейской версии. Были также найдены фрагменты шумерской
поэмы, которая, по-видимому, повлияла на создание вавилонского произведения
(табличка относится к XVIII в. до н. э.). Шумерское сказание весьма древнее,
его окончательную литературную обработку относят ко времени III династии Ура.
Таким образом, Библейский
рассказ о потопе имеет близкие параллели с шумерскими, аккадскими и
вавилонскими мифами, относящимися к такой же катастрофе. В древнейшем шумерском
мифе (конец III тыс. до н. э.) любимцем богов был Зиусудра, которого боги
спасли «в большом корабле», когда «...семь дней и семь ночей Потоп покрывал
землю...», уничтожив все живое. В более позднем варианте, в аккадской версии –
Атрахасис, рассказывается о том, что разгневанные строптивостью и непослушанием
людей боги принимают решение об их уничтожении Потопом. По совету бога мудрости
Эйа, благочестивый Атрахасис сооружает корабль «Спаситель жизни», погружает в
него «...все имущество, что было у него... светлых животных взял с собой,
жирных и откормленных животных взял с собой...», пока длившийся семь дней и
семь ночей Потоп уничтожает все живое на земле. Наиболее полное изложение
шумеро-вавилонского мифа о всемирном Потопе содержит «Эпос о Гильгамеше»
(ХХIII-ХVIII вв. до н.э.). В нем рассказывается, как Гильгамеш в поисках «травы
бессмертия» прибывает в край Вселенной, где обитает Ут-напиштим, единственный
из смертных, удостоенный богами бессмертия за благочестие и богобоязнь, за
послушание во время Потопа, о котором он рассказывает Гильгамешу. В пересказе
шумерского мифа вавилонским жрецом Беросом (III в. до н. э.) фигурирует некто Ксисутр,
очевидно, искаженное имя Зиусудры.
Первое подтверждение месопотамских
влияний получено в 1872 году, когда сотрудник Британского музея Джордж Смит
обнаружил описание Потопа в клинописных табличках, найденных А. Х. Лейярдом в
1845 – 51 годы в библиотеке дворца Сеннахериба в Куйюнджике. Джордж Смит прочел
часть строки из XI таблицы «человек выпустил голубя» и испытал величайшее
потрясение, поняв, что стоит у истоков библейского мифа о потопе. С этой
находки, собственно говоря, и началась титаническая работа по восстановлению
текста эпоса, его интерпретации и переводу на современные языки. Еще не
перебрали всю землю с «холмов мертвых», в которой могут скрываться клинописные
таблички или их обломки с текстами о Гильгамеше. Но эпос уже вошел в наше
сознание как шедевр мировой литературы. Впоследствии стало известно, что история
о Гильгамеше основывается на еще более древних источниках, которые могут
датироваться III тысячелетием до Р.Х. В дальнейшем аналогичная информация была
обнаружена в табличках из дворца Ашурбанипала. Эти тексты представляют собой
позднеассирийскую версию более раннего эпического сказания о Гильгамеше, где
речь идет о древнешумерском правителе Урука (IV тысячелетие до н. э.). Еще до
ассирийцев память о гигантском наводнении хранили жители Вавилона и Шумера.
В 20-е годы XX столетия сэр
Леонард Вулли обнаружил и раскопал Ур, важный шумерский город IV – III
тысячелетий до н. э., который упоминается в Библии в самом конце
доисторического раздела. Исследуя в Уре различные археологические слои, Вулли
стремился обнаружить материальное свидетельство трагического наводнения. И ему
удалось найти осадочный слой толщиной два с половиной метра, который он датировал
4000 – 3500 гг. до н. э. В Шуруппаке он также наткнулся на внушительные
осадочные отложения и на аналогичный полуметровый слой в Кише. Однако датировки
этих отложений и слоя, найденного в Уре, не совпадали. Достаточно самонадеянное
утверждение этого археолога о том, что ему удалось найти подтверждение
реальности всемирного потопа, было с энтузиазмом подхвачено авторами множества
популярных изданий. К сожалению, ряд фактов говорит отнюдь не в пользу этого
предположения. Вулли производил раскопки в пяти разных местах, исследуя
древнейшие культурные слои Ура, однако только в двух случаях им были обнаружены
отложения наносных пород. Из этого следует, что водою был затоплен не весь Ур,
но лишь отдельные его районы, соответственно, речь должна идти всего лишь о
локальном разливе Евфрата. Мало того, раскопки показали, что потоп не привел и
к перерыву в хозяйственной деятельности людей, который был бы одним из
обязательных следствий катастрофы глобального масштаба. Исследуя данные
различных раскопок, которые проводились в начале 60-х годов, сэр Макс Мэллоуэн
пришел ко вполне определенному выводу: да, гигантский потоп действительно имел
место. Затем в 1965 г. в коллекции Британского музея были обнаружены две
таблички, где упоминается Потоп, относящиеся к временам правления в вавилонском
городе Сиппаре царя Аммисадука (1646 – 1626 гг. до н. э.).
Пойменные равнины в
Месопотамии необыкновенно плоские, и перепад высоты составляет лишь несколько
метров на расстоянии в сотни километров от Нижнего моря. Реки Тигр и Евфрат
текут между береговыми валами, более высокими, чем окружающая суша. В прошлом
они постоянно прорывали свои берега и находили новые маршруты к морю. В ходе
геодезических исследований этого региона были обнаружены сотни древних русел.
Наиболее опасное время года всегда наступало весной, когда таяние снегов в
горах Загрос и Таурус приводило к разливам рек, несущих свои воды на равнину. В
IV тысячелетии до н. э. существовал другой фактор, создававший проблемы для
обитателей равнин южной Месопотамии. По мере таяния ледниковых шапок в конце
последней ледниковой эпохи воды Персидского залива тоже неуклонно поднимались.
В то время Шумер состоял преимущественно из огромных болот, частично осушенных
и превращенных в сельскохозяйственные земли поселенцами под предводительством Еноха;
археологи называют это время Убаидским периодом. В течение более 1000 лет
потомки Адама прокладывали ирригационные каналы для отведения излишков воды и
осушения местности. К концу этого периода они смогли выращивать зерно в
достаточном количестве для меновой торговли со своими северными соседями на
шерсть и металлы, но жизнь здесь всегда представляла собой борьбу за выживание.
В IV тысячелетии до н. э. на регион обрушился ряд опустошительных наводнений, но
люди восстанавливали разрушенное и возвращались к своим повседневным делам.
Ничто из предыдущего опыта не могло подготовить их к тому, что произошло в
дальнейшем. В тексте, известном как «Плач по разрушению Шумера и Ура»,
вторжение горных варваров, положившее конец династии Агаде в 1937 г. до н. э.,
сравнивалось с Великим Потопом Энлиля, сошедшим с гор за тысячу лет до этого.
В 1888 году Джон П. Петере
(вместе с Хейнсом и Хилпрехтом) обнаружил 20 000 глиняных табличек в Ниппуре,
на севере центральной части Вавилонии. Ниппур был одной из самых старых
месопотамских цивилизаций, основанных около 4000 г. до Р.Х. Среди этих текстов
был шумерский рассказ о потопе, по возрасту превосходящий даже гильгамешский
эпос. Текст шумерской поэмы о потопе, найденной при раскопках Ниппура, был опубликован
Арно Пёбелем в 1914 году. Две трети текста на единственной известной табличке
разрушено, и содержание поэмы можно реконструировать лишь по аналогии с
аккадскими поэмами, хотя шумерская версия могла и отличаться от них
(сохранившийся текст предположительно датируется временем I династии Исина).
В одном из крупных населенных
пунктов Шинара, городе Шуруппак, расположенном немногим более чем в 100 км к
северу от Эриду, местный правитель, сын Убартуту, был ревностным почитателем
Энки (Шумерский бог Энки был известен как «Владыка волн». Кроме того, у него
был и другой титул – «Властелин Потопа», поскольку его прибытие в Шумер, по
преданию, совпало с прекращением Потопа.), хотя главный храм города был
посвящен Энлилю. Позднее шумеры помнили этого благочестивого человека под
именем Зиусудра. Это имя образовано из двух элементов: «долгоживущий» (зиу) в
сочетании с эпитетом «отдаленный» (судра) из-за предания, согласно которому
герой Потопа и его жена были единственными людьми, получившими от богов дар
вечной жизни в далекой стране, где восходит солнце. Семитоязычные народы
древней Месопотамии знали Зиусудру под именем Атрахасис («чрезвычайно
преданный»), часто сопровождаемым эпитетом руку («отдаленный»). Согласно
шумерскому мифу, Зиусудра правил 36 000 лет, ровно в шестьдесят раз больше, чем
жил Ной до потопа.
В начале рассказывалось, как
бог ниспослал людям сути (ме) и основал пять городов. Затем упоминается совет
богов. Рассказывается, что благочестивый царь Зиусудра, жрец бога Энки, подслушивает
обращённую к стене храма чью-то речь (вероятно, самого Энки), рассказывающую о
том, что на совете богов, по требованию Энлиля, решено было устроить великий
потоп. После лакуны описано, что потоп длился семь дней и семь ночей, после
чего Зиусудра вышел из своего корабля и принёс в жертву быков и овец. Последний
отрывок сообщает, что Зиусудра падает ниц перед Ану и Энлилем, и те клянутся,
что возродят жизнь на земле. Они дают Зиусудре вечную жизнь и поселяют его в
стране Дильмун на восходе солнца. По гипотезе В. В. Емельянова (в статье 1997
г.), в полуразрушенной строке 255 упоминалась женщина, которую боги дают в жёны
Зиусудре. Зиусудра был царем в южновавилонском городе Шуруппак около 2900 г. до
н. э. Именно в этом качестве он фигурирует в последнем столбце списка шумерских
царей. При раскопках в Шуруппаке были действительно обнаружены свидетельства
феноменального наводнения, хотя его датировка и не совпадает с датировкой
наводнения в Уре по данным Вулли.
Миф о потопе естественен для
месопотамского мира, в котором наводнения были постоянным явлением,
подтверждаемым также и археологически. Однако происхождение его имеет более
глубокие корни. Проделанный М. Элиаде анализ мифов об уничтожении человечества,
привел ученого к мысли, что создатели этих мифов усматривали причину
одновременно и в прегрешениях людей, и в рано или поздно наступающем одряхлении
самого мира. Космос, постепенно разрушающийся самим фактом своего
существования, в какой-то момент приходит в упадок, и именно поэтому становится
необходимым повторное его создание. По выражению М. Элиаде, потоп в
макрокосмическом масштабе уничтожает то, что символически осуществляется в ходе
празднования Нового года – конец мира и греховного человечества, чтобы сделать
возможным новое творение. Шумерский царь-мудрец Зиусудра («Нашедший жизнь
дальних дней») оказывается предтечей сразу двух вавилонских героев Атрахасиса
(«Превосходящий мудростью») и Ут-напиштима (перевод шумерского имени Зиусудра).
Аккадская поэма об Атрахасисе
была найдена при раскопках древнего Сиппара, осуществлявшихся по инициативе
турецкого правительства. Дошедший до нас текст создан в XVII в. до н. э., в
правление Амми-цадука, и занимает три таблицы – примерно 1000 строк. В аккадской
параллели мифа о потопе, героем которого сделан Атрахасис, мудрый и
благочестивый сын царя Шуруппака, раскрывается более обоснованная, чем
производимый человечеством шум, причина гнева богов – люди восстали против
своего предназначения быть слугами богов, ублажая их трудом и культом, ради
которого они и были сотворены. I таблица подробно рассказывает, как боги,
утомлённые тяжким трудом, решили создать человека. Богиня Нинту вылепила из
глины 7 мужчин и 7 женщин. Через несколько столетий («не прошло и двенадцати
сотен лет») люди расплодились, и шум от их деятельности стал мешать Энлилю.
Тогда бог Намтар насылает чуму, но люди, по совету Атрахасиса, приносят богам
жертвы и добиваются прекращения чумы. Согласно II таблице, Адад по приказу
Энлиля насылает на землю засуху, но люди, по совету Атрахасиса, строят храм
Ададу, и засуха кончается. Тогда совет богов решает устроить потоп, и по
требованию Энлиля все боги приносят клятвы.
III таблица начинается с
того, как Эйа (Энки) обращается к Атрахасису и сообщает ему о грядущем потопе,
а также рисует на земле чертёж корабля и приказывает взять на корабль «зерна и
добра, что имеешь, // Жену, семью, родню, рабочих. // Тварей степных,
травоядных и диких // Я пошлю к тебе, к твоим воротам». Атрахасис обращается к
старейшинам, передав им слова бога, и те помогают ему при строительстве. Когда
наступает новолуние, Атрахасис с семьёй и сородичами заходит на корабль.
Поднимается буря, Адад, Нинурта и другие боги организуют потоп. Богиня Нинту
оплакивает гибель людей. 7 дней и ночей продолжался потоп. Далее разбито около
60 строк текста (в параллельных версиях в этом месте упоминаются птицы).
После лакуны рассказывается,
как Атрахасис подносит богам пищу и воскуряет благовония. Боги, почуяв запах,
вкушают жертвы. Энлиль, узнав, что некоторые люди спаслись, гневается, а Энки
признаётся в том, что помог людям спастись. Тогда богиня Нинту принимает ряд
мер, которые должны помешать чрезмерной рождаемости среди людей (появление
некоторых демонов, убивающих младенцев, а также запрет рожать некоторым группам
жриц). По толкованию В. К. Афанасьевой, боги вынуждены даровать Атрахасису
бессмертие, чтобы не изменить своей клятве: уничтожить всех смертных.
Уничтоженное потопом человечество, согласно версии, сохранившейся в
"Атрахасисе", восстанавливается благодаря решению Энки-Эа вновь
сотворить семь мужчин и семь женщин. Также как и Зиусудра и Атрахасис,
Ут-напиштим пережил потоп благодаря покровительству бога Эйи, шумерского Энки,
но, в отличии от них, он не является героем самостоятельной истории: она
введена в эпос о Гильгамеше (таблица XI).
Вавилонский рассказ о потопе
пересказывается и в эпосе о Гильгамеше, большой поэме, повествующей о древнем
правителе Урука, города в Южной Вавилонии, который, стремясь к вечной жизни, встречается
с Ут-напиштим, единственным человеком, сумевшим обрести бессмертие. В древние
времена, когда боги решили уничтожить человечество в водах всемирного потопа,
бог Эа предупредил о грядущей беде Ут-напиштим и его супругу, и те, построив
корабль, смогли спасти себя и других живых существ, взятых ими парами. Бог бури
Энлиль, раскаявшись в произведенном им потопе, награждает Утнапишти вечной
жизнью.
История потопа, изложенная в
эпосе о Гильгамеше (таблица XI, строки 9-199, где Ут-напиштим рассказывает её
Гильгамешу), вероятно, была первоначально самостоятельной поэмой, позже целиком
включённой в эпос. Имя Ут-напиштим — аккадское соответствие шумерскому имени
Зиусудра («Нашедший жизнь долгих дней»). Рассказ начинается с того, что на
собрании всех богов было решено уничтожить человечество. Причины такого решения
не упоминаются. Один из инициаторов потопа — бог Энлиль — взял с каждого из
других богов слово, что те не будут предупреждать людей. Бог Нинигику (Эа)
решил спасти своего любимца и преданного ему человека — властителя города
Шуруппака на берегу реки Евфрат — Ут-напиштима, которого эпос называет
«обладающий величайшей мудростью». Чтобы не нарушать клятвы, Нинигику-Эа
сообщает во время сна Ут-напиштиму, что тот должен построить корабль и
готовиться к собственному спасению. Нинигику-Эа также советует Ут-напиштиму
отвечать тем, кто будет расспрашивать его о причинах неожиданного
строительства, так, чтобы те ни о чём не догадались (он говорит, что собирается
покинуть город).
Следуя указаниям Нинигику-Эа,
Ут-напиштим приказывает горожанам строить корабль (чертёж рисует сам Ут-напиштим)
— квадратное в плане сооружение с плоским днищем площадью три десятины, шестью
палубами, высокими (сто двадцать локтей) бортами и кровлей. Когда корабль был
готов, Ут-напиштим погрузил на него своё имущество, семью и родичей, различных
мастеров для сохранения знаний и технологий, домашний скот, зверей и птиц.
Двери корабля были засмолены снаружи. С утра начался дождь и в туче явились бог
бури, бог смерти и иные грозные божества, неся смерть и разрушение. На землю
спустились тьма и ветер, убивающий людей в их укрытиях. Потоп был столь
страшен, что сами боги пришли в ужас и поднялись к отцу богов Ану, проклиная
себя за необдуманное решение. Ветер свирепствовал шесть дней и семь ночей и
накрыл потопом всю землю без остатка (земля здесь отождествляется с равниной
Шумера). На седьмой день вода успокоилась и Ут-напиштим смог выйти на палубу.
Всё человечество к тому времени было уничтожено и «стало глиной». Тогда корабль
пристал к маленькому островку — вершине горы Ницир. На седьмой день стоянки Ут-напиштим
выпустил голубя и тот вернулся. Затем выпустил ласточку, но и она прилетела
назад. И только ворон нашёл показавшуюся из воды сушу и остался на ней. Тогда Ут-напиштим
покинул корабль и принёс богам жертвоприношения. «Божества слетелись как мухи
на запах принесённых жертв» и начали ссориться между собой. Эллиль гневается,
что люди спаслись. Иштар говорит, что лазурный камень на её шее всегда будет ей
напоминать о днях потопа. После ссоры боги убедили Энлиля в его неправоте и тот
благословил Ут-напиштима и его жену и, подарив бессмертие, поселил вдали от
людей в недоступном месте у истока рек (очевидно, Тигра и Евфрата).
Вавилонская легенда о потопе
долгое время была известна европейским учёным благодаря её изложению у
«халдейского» историка Бероса (III в. до н. э.), писавшего на греческом языке.
Сам труд Бероса не сохранился, но его рассказ был пересказан греческим учёным
Александром Полигистором, которого, в свою очередь, цитирует византийский автор
Георгий Синкелл. Таким образом, данная версия могла быть искажена и, вероятно,
несёт на себе отпечаток греческого влияния. Согласно Беросу, бог (которого он
называет Кронус или Крон) явился во сне Ксисутрусу (Ксисутру), десятому царю
Вавилонии и сообщил, что боги решили уничтожить людской род и великий потоп
начнётся в 15 день месяца десия (8 месяца по македонскому календарю). Посему
Ксисутрусу было приказано написать историю мира и для сохранности закопать её в
городе Сиппаре, и, построив огромный корабль, достаточный, чтобы вместить семью
царя, его друзей и родственников а также домашних птиц и четвероногих животных,
и, когда всё будет готово, отплыть «к богам», но прежде того «молиться о
ниспослании добра людям».
Царь выполнил приказание,
выстроив ковчег длиной в пять и шириной в два стадия. Из сохранившихся отрывков
неясно, сколько дней продолжался потоп. Когда вода стала убывать, Ксисутрус
выпустил одну за другой несколько птиц. Но, не найдя себе нигде пищи и приюта,
птицы вернулись на корабль. Через несколько дней Ксисутрус снова выпустил птиц,
и они вернулись на корабль со следами глины на ногах. В третий раз он их
выпустил, и они больше на корабль не вернулись. Тогда Ксисутрус понял, что
земля показалась из воды, и, раздвинув несколько досок в борту корабля,
выглянул наружу и увидел берег. Тут он направил судно к суше и высадился на
горе (называется Армения, хотя неизвестно, принадлежит ли эта деталь рассказа
Александру Полигистору, Беросу или его источнику) вместе со своей женой,
дочерью и кормчим. Высадившись на опустевшую землю, Ксисутрус воздал почести
земле, построил алтарь и принёс жертву богам. Берос уточняет, что Ксисутрус,
его жена, дочери и кормчий первыми вышли из корабля, и были отправлены к богам.
Остальные спутники больше их никогда не видели, небесный голос объявил им, что
за благочестие Ксисутрус и его семья присоединились к сонму богов. Согласно
этой версии, человечество произошло от спутников Ксисутруса, вернувшихся в
Сиппар.
Месопотамская литературная
традиция, с которой прямо или косвенно связан библейский рассказ, могла бы
натолкнуть на мысль об ином, хотя и тождественном событии, т. е. об одном из
наводнений, следы которых археологи обнаружили в Уре, Кише, Уруке или
Шуррупаке: такого мнения придерживается, в частности, археолог Андре Парро.
Однако, как отмечал о. Де Во и подтверждал Контено, эти наводнения слишком
невелики по охвату и следуют одно за другим. Осадки от наводнений, обнаруженные
археологами, соответствуют периодическим разливам рек Тигра и Евфрата. Эти
явления, как показывают раскопки, не достигают масштабов беспрецедентного
стихийного бедствия, а именно такое событие подразумевается шумеро-аккадской и
библейской традициями.