Первый владелец усадьбы - Алексей Михайлович Черкасский(1680 - 1742), князь, великий канцлер, действительный тайный советник, учавствовавших во многих политических событиях времен Анны Иоанновны, Анны Леопольдовны, вместе с Бреверном и Бестужевым составивший манифест о вступлении на престол и форму присяги для Елизаветы Петровны. А.М.Черкасский был женат первым браком на Агриппине Львовне Нарышкиной, двоюродной сестре Петра I, а вторым браком на княжне Марии Юрьевне Трубецкой (1696 - 1747). Усадьбу Воронино Черкасский получил, по-видимому, в 1712 году. После его кончины усадьба отошла к его вдове, Марии Юрьевне, а затем - к дочери их, Варваре Алексеевне.
Слева - Алексей Михайлович Черкасский
Справа и по центру - его дочь, Варвара Алексеевна Шереметьева (Черкасская). Платье на крайнем превом портрете умопомрачительное. Особенно - рукава.
Варвара Алексеевна Черкасская (1711-1767), между прочим, по вступлении Анны Иоанновны на престол, получила дозволение носить локоны. Носить локоны в те времена могли только фрейлины. Варвара Алексеевна фрейлиной в то время еще не была, а почетное право это получила, за заслуги отца. В камер-фрейлены её произвела Елизавета Петровна, и в этом статусе она сопровождала императрицу в Москву на коронование.
Варвара Алексеевна, одна из богатейших невест в России того времени, в 1743 году вышла замуж за графа Петра Борисовича Шереметева (1713 – 1788). У них родилось шестеро детей - Анна, Борис–Порфирий, Алексей, Мария, Варвара и Николай. У Шереметьевых было несколько усадеб, и самая известная из них - усадьба Кусково под Москвой. А в Воронино дела текли себе потихоньку, крестьян туда переселяли, но праздник жизни был похоже не там. Впрочем, Варвара Алексеевна 1755 году она выстроила в селе Глобицы (это чуть дальше по дороге на Лопухинку) деревянную церковь и небольшую усадебку при ней.
Наследником Петра Борисовича Шереметьева был его младший сын, Николай Петрович, тот самый, что женился на крепостной актрисе Прасковье Ивановне Ковалевой-Жемчуговой. Теоретически усадьба могла отойти и к их первому ребенку, дочери Анне, которая прожила 24 года, или к Варваре, которая прожила 74 года. Нужно же было за барышнями дать приданое. Другие дети Шереметьевых умерли очень рано.
Варвара Петровна (понятно, богатейшая невеста того времени и проч. и проч.), вышла замуж за Алексея Кирилловича Разумовского, но брак не был счастливым, супруги разошлись, четверо детей остались с отцом, а сам Алексей Кириллович жил невенчанный с дочерью своего берейтора (это тот, кто обучающет верховой езде и выезжает молодых лошадей) Марией Михайловной Соболевской, которая родила ему еще девятерых, а еще была некая француженка... Вобщем, любил женщин Алексей Кириллович, и может Варваре Петровне еще очень повезло, что они расстались.
Что-то далеко я ушла от усадьбы Воронино. Кому из Шереметьевых она принадлежала до 1831 года я так и не выяснила. Единственный сын Николай Петрович Шереметьева и Прасковьи Ивановны Ковалевой-Жемчуговой - Дмитрий Николаевич (1803-1871), как и его тётка, Варвара Петровна Разумовская, дожил до 1831 года, когда имение было продано предводителю Лифляндского дворянства Карлу Романовичу Липгардту (Лифляндскую губернию составляли Южная Эстония и Латвия). Владел Карл Романович имением совсем недолго и продал его в 1834 году супругам Енгалычевым.
Ельпидифор Парфентьевич Енгалычев (1802-1853)-сын писателя Парфения Николаевича Енгалычева (1769-1829), про которого узнать мне удалось гораздо больше, чем про сына Епильдифора. Папаша Енгалычев писал, между прочим, весьма пользительные книжки. "Простонародный лечебник", "Русский сельский лечебник", "О физическом и нравственном воспитании", "Словарь добродетелей и пороков" и другие на подобные им темы.
Ельпидифор Парфентьевич Енгалычев и его жена Мария Ивановна, урожденная Неплюева (дату её рождения я не нашла, скончалась она в 1871 году) построили в Воронино все те здания, которые мы осматривали в начале июня этого года.
Господский дом невелик, с крылечком. Похоже, его пытались подремонтировать, а может просто он так законсервирован.
Слева от господского дома - домик управляющего, сравнимый с господским по размерам, а справа - конюшня, размерами господский дом превосходящая. Не перепутайте, фотография неудачная, на самый-самый передний план вылезла просто некая постройка в стиле старых зданий, а уж за ней, на фоне господского дома - домик управляющего.
Главный бич этих мест - борщевик. Перед конюшней его выкашивают. Нет , скорее топором вырубают, судя по размерам пеньков. Но он все равно отрастает. А за конюшней просто лес борщевиковый.
Все эти постройки вместе взятые превосходит по размеру грандиозное здание оранжереи. Здесь Енгалычевы выращивали персики и абрикосы. То есть - субтропические растения, которые зимой можно было держать в не слишком жарко натопленном помещении, а летом выставлять на улицу.
Увы, оранжереи находятся в плачевном состоянии. Если честно, я сначала даже не опознала её как оранжерею, уж очень непривычно видеть в качестве оранжереи такую массивную постройку. Но после лекции-экскурсии по зимним садам Петербурга на конференции в Лахте предназначение этой постройки стало для меня понятным и логичным.
Есть сведения, что в советское время она использовалась под жильё. Во всяком случае заметно, что это здание сложено из двух материалов - обычного для этих мест известняка, и кирпичей, и кирпичная кладка, похоже, это "заплатки" на основной известняковой части.
Впрочем, тут нужен куда более профессиональный взгляд, чем мой. А усадьба очень интересная. Мы не походили по парку, который спускается к речке Воронке. Места эти застроены дачами, возможно, есть и постоянные жители. Так что усадебные здания перемежаются с современными постройками. Теоретически можно было бы восстановить эти здания и приспособить их под какой санаторий, но вложения нужны немалые, и не совсем понятно, окупятся ли они.