Пришел к нему другой старец и спрашивает:
— Представь, что ты входишь в келью и видишь на своей рогоже женщину. Можешь ли ты думать, что ее перед тобой нет?
— Нет, — отвечал пустынник. — Но я борюсь с помыслом, чтобы не прикасаться к ней.
— Значит, ты не умертвил страсть. Она живет в тебе — хотя и обуздана. А если на своем пути ты видишь камни и черепки и между ними — золото, можешь ли ты думать о золоте, как о камнях и черепках?
— Нет, — ответил подвижник, — но я борюсь с помыслом, чтобы не взять золота.
— Итак, и эта страсть жива, только обуздана, — сказал старец. — А если ты услышал о двух братьях, что один любит тебя, а другой ненавидит и злословит, и оба они пришли к тебе. Сможешь ли ты принять их на равных?
— Нет, — ответил подвижник, — но я борюсь, чтобы благотворить ненавидящему меня так же, как и любящему.
— Итак, страсти живут даже в святых, только они ими обуздываются, — сделал вывод старец.
